Автор: я. Псевдоним: Рина Леонова.
Третий круг.
Я проснулся от гулкого стука в дверь. Не смотря на то, что неизвестное количество времени я пролежал на полу, голова была легкой и светлой. Я поднялся. Взглянув в дверной глазок, я увидел лицо мужчины, обрамленное прядями слипшихся темных волос. Лицо Антона. Он стоял у моей двери и монотонно бил кулаком в неё. И тут он словно заметил, что я наблюдаю за ним. Он приложил указательный палец к губам и улыбнулся.
— Он рядом. Нам нужно спрятаться.
Я обернулся. В центре комнаты снова стоял мальчишка. Я подскочил к нему и схватил его за плечи.
— Скажи мне кто ты? Кто он? Почему мы бежим? Как нам спастись? – с каждым вопросом я слегка встряхивал мальчишку.
Видимо, я слегка перегнул палку. На глазах ребенка появились слезы.
— Нам нужно бежать! Он придет! Нам нужно успеть дойти! – малыш кричал сквозь слезы.
Мои руки опустились.
— Хорошо. Успокойся. Куда нам нужно идти?
Продолжая всхлипывать, мальчик указал на входную дверь. Я даже не заметил, как стук прекратился. Я медленно подошел к двери. Повернул ручку. Обернулся. Комната была пуста. Я вышел за дверь.
Узкая проселочная дорога вела меня к довольно массивному двухэтажному зданию. Ворота во двор здания были закрыты. Во дворе, на пеньке от спиленного дерева, спиной ко мне сидел мужчина. Я окликнул его. Когда он повернулся, я увидел лицо молодого парня лет двадцати пяти.
— К-кто в-вы т-такой? Что в-вы тут д-делаете? – каждое слово давалось парню с трудом.
— Извините. Меня зовут Глеб. Я заблудился тут. Скажите, что это за здание?
— Это д-дет-тский д-дом Шульца.
— Что-то я не слышу детских голосов.
— Он з-закрыт. У-уже д-давно. А я с-сторож, – парень как ребенок горделиво выпятил грудь.
— А из-за чего его закрыли?
Глаза парня округлились. Он пристально смотрел мне в глаза. Его взгляд, казалось, пронзает меня насквозь. А потом он засмеялся. Это был не просто смех. Это был смех умалишенного. Изо рта парня брызгала слюна. Его смех прекратился так же неожиданно, как и начался. И он заговорил, но теперь его голос звучал уверено.
— Это всё из-за него. Из-за мальчишки. Чертов ангелочек. Николай Шульц был великим человеком. Он верил. Верил, что создатель придет к нам и спасет нас. Но для этого нужны были страдания. Много страданий невинных. Его дети. Он закрывал их в комнатах и запрещал нам кормить их. А по вечерам мы с персоналом собирались за столом и завтракали. А дети смотрели на нас. Святой отец Николай. Так он просил, чтобы мы называли его. Он и правда был святым. Дети знали, что они голодают ради пришествия всевышнего. А после завтрака Святой отец забирал их на чердак. Там проходил обряд очищения. Я не знаю, что именно он делал там, но дети кричали. Но все, черт возьми, понимали, что это всё ради всевышнего! Только этот маленький ублюдок! Дьявол в детском обличии! Он не понимал! Это он отравил нашего Святого! Он! Больше некому! Они приехали за ним и забрали детей… Вот. Возьми, – он протянул мне книжку в ручном переплете. – Это наша библия. Она спасет тебя. А всевышний придет за нами. Уходи.
Вздрагивая, он направился прочь от меня к входу в здание. Но дойти он не успел. Его тело вспыхнуло. Он начал кричать. Нет, не кричать. Смеяться. Он смеялся и выкрикивал: «Всевышний любит нас!» Кто-то потянул меня за руку. Снова тот самый мальчик. Я больше не задавал вопросов. Я просто, молча, следовал за ним.
