Автор — я.
Вторая часть.
[hide]Часть первая[/hide][hide]Продолжение истории. Начало тут[/hide]..
Пока я размышлял, она подошла ближе, всё ещё что-то протягивая. Опустив нож, я встал на колени, приближаясь по уровню к ней. Аккуратно и медленно, чтобы не спугнуть. Протянул руку и взял то, что она давала. Оно было пушистое и, когда оно начало передвигаться по моей руке, заставило невольно вскрикнуть, живое. Когда я, взрослый мужик, вскрикнул и дёрнулся, все дети дёрнулись, кроме этой девочки. Она схватила мою руку, чтобы, видимо, я не уронил пушистика.
—Хухим, — произнесла она, показывая на существо, мечущееся по моей ладони.
—Хухим? — повторил я за ней, всё ещё неуверенный в правильности. Девочка качнула головой в знак согласия, после чего подошла поближе и, неожиданно, проткнула когтем ладонь до крови. Пушистое существо мигом зализало рану и она, к моему удивлению, заросла. Дети же, на мой испуг, засмеялись, а маленький пушистик, весьма проворно, забрался по руке на голову и устроился в волосах.
Когда девочка встала, видимо отойти или уйти, я схватил её за руку и, сняв с головы хухима, протянул ей. Она рассмеялась и следом все остальные. Покачав головой, она сначала показала пальцем на пушистика, а потом на меня, вроде как «он теперь твой». После чего она перелетела через остальных и скрылась. А я только теперь заметил, что дверь открыта.
Остальные дети побоялись ко мне приближаться, они вместе пошептались и протянули мне довольно увесистый узелок, а, когда я его взял, они убежали, закрыв за собой дверь.
И снова я оказался один. Хотя нет, нагло вру, теперь я был не один. Со мной было существо под названием хухим.
Просматривая то, что мне дали дети, я пришёл к выводу, что всё это фрукты или овощи, которые, по идее, должны быть съедобны. Попробовав пару штук, я пришёл к выводу, что это для человека не совсем съедобно. Либо слишком крепкое, либо на вкус не очень, либо шевелится.
Тут скрипнула дверь и прежде, чем я успел натянуть ПНВ, мою руку схватила чья-то рука. Она скользнула по мне, отбирая его и, по-видимому, кладя на тумбу рядом с кроватью. Поцелуи посыпались градом, покрывая всё новые участки кожи, возбуждая тело. Прошла всего пара минут, а уже было всё равно, что партнёрша другого вида. Главное – я помнил, что она была красива даже для человека.
Она подняла мои руки своими руками-крыльями, а вторыми начала снимать с меня одежду. Майка, в которой я вчера заснул, очень быстро слезла и отправилась куда-то. Когда же она дальше проскользила рукой, снова скрипнула дверь. Тогда на меня напала настоящая ярость и смущение. Я бы и закричал в гневе, но тут зажёгся свет. Он был очень тусклый, так как лампа была завешена несколькими слоями чёрной ткани, но он прекрасно осветил сразу двух существ. Та, которая была на мне, оказалась совсем незнакомой и разительно отличающейся от моей тюремщицы, которая стояла в проёме.
— Ррррархр! — грозно прорычала Ррушмрх, и вторая, ловко соскочив с меня, легко шипя, прошла мимо тюремщицы. Только сейчас я осознал, что эта страсть была лишь наваждением. Это как желать какую-нибудь собаку под действием афродизиака, а потом резко очнуться и осознать, что ты только что совершил. Ну или собирался совершить.
На душе не то, чтобы кошки скребли, скорее, уже выскребли всё, оставив только пустоту. Мне было даже стыдно за это перед Ррушмрх, она, что уже стало совершенно ясно, защищала меня, а я чуть не поступил вот так.
— Изв… — закончить она мне не дала, перебив всё тем же командным голосом.
— Ты идёшь со мной, — она кинула одежду прямо на меня и вытянула в руках ошейник с поводком, но надевать она его не спешила, а отвернулась и пояснила о моей «посетительнице». — Суккубы не самые приятные существа, но зато они бесполы и исполнят любую прихоть. А ты, видимо, стал настолько популярен, что оно захотело прославиться за твой счёт.
Одежда была, как минимум, странной. Блестящая железная пластина вешалась на грудь, как сказала Юля (да, она велела называть её только так, потому что моё произношение Ррушмрх было больше похоже на «Рррушшшхр», что означало «рождённая во тьме»), это говорило о высоком положении хозяина и верности ему. Брюки, а это были именно брюки, были такого же вида, как и её, такого же белого цвета. Они были бы совершенно обычными, если исключить один факт — у них сзади тащилась достаточно длинная полоска ткани. На руки были стальные обручи, длиной сантиметров 25-30, с обратной стороны с прикреплёнными лезвиями — это у них был символ верности и готовности защитить своего хозяина. Ну а в довершении всего, она мне прицепила ошейник. Простой кожаный ошейник, с красивой отделкой, которая, как оказалось, было её именем. На вопрос о том, что означает ошейник, она рассмеялась и сказала, что он ничего не означает. Ну или почти ничего. Этот ошейник – показатель, кому принадлежит человек, да и сама вещь была, как подпись, потому как у каждого существа высокого положения своя вещь, означающая принадлежность.
О хухиме, сидящем в волосах, я вспомнил только тогда, когда начал расчесываться. Он пронзительно и обиженно пискнул, напоминая о себе, и сразу же был пойман рукой-крылом моей «хозяйки». Лицо её из усталого и безразличного в миг стало яростным.
— Откуда это у тебя!? — рыкнула она на меня таким тоном, что я не прочь был бы провалиться прямо на месте.
— Дети приходили… — чувствовал я себя провинившимся школяром, хотя, с другой стороны, было жалко сжимаемого ей хухима. — Одна девочка принесла. Говорит «хухим» и протягивает… — Юля зажала этот пушистый комок двумя когтями, как бы демонстрируя мне.
— Хухим означает на вашем языке «милый паразит».
