Способен ли демон, облетая умирающий мир в последние минуты до конца света, что-то изменить ?
Автор конечно же я.
Мир рушится, падают небеса,
Земля извергает пламя.
И только мы остаемся неизменны,
Потому что нас нет.
Всё началось с опустошения. Постепенно всё умирало. Оживали самые страшные кошмары. Они обретали плоть и кровь, наполнялись злобой. Материализовавшись, они шли творить чудовищные вещи, такие поступки, о каких человеческий разум и помыслить не может. Они упивались кровью. Но абсолютного зла не бывает.
Они лишь начали. А завершили всё люди. Мародёры подхватили волну хаоса, продолжили начатое существами. Люди не сильно отличаются от зверей. Тем более во времена смуты. А дальше… Войны, голод, болезни. Глобальные разрушения. Жалкие осколки некогда великой цивилизации, руины былого величия. Как люди дошли до такого? Они были полны надежды. Но не так-то просто оказалось построить новый мир на развалинах прежнего, в особенности по соседству с кошмарами. Было много конфликтов, фанатики проливали кровь фонтанами. Злую землю пропитали этими жидкими страданиями так, что она липла к ногам, словно что-то нечистое, словно сама скверна. Они сами допустили это.
В итоге остатки человечества доживают свои жалкие жизни в руинах, в грязи и пороке. Техническое развитие отстало не на один век. Процветает каннибализм. Природные катаклизмы, будь то пожары или наводнения, уменьшают поголовье скота, некогда величавшего себя хозяевами мира. Существа ходят и жрут всё подряд. Все что движется или лежит. Людей, которых почти нет, землю, друг друга. Скоро всё умрёт. Там, где зеленели леса, теперь дымящиеся ямы, бесплодные пустыни на месте рек и озёр. Небо затянуто чёрным, серым и красным, в зависимости от времени суток. И нет зрелища печальней, чем это.
Он летел по багровому небу. Крылья мощно и со свистом рассекали грязный воздух. Волосы развевались по ветру. Все мышцы напряжены. Кулаки сжаты так, что режут ладони. Хвост, словно плеть, разящая без промаха, жалящая насмерть. Он был голоден. Все существа куда-то исчезли. Умерли от голода или сожрали друг друга. Голод. Жажда. Усталость. Вот уже не первый день.
Пролетая над Ничьей землёй, он увидел свежую могилу. Люди? Еда. Надо искать. Ведь он часто прилетал на кладбище и наблюдал за мертвецами, чьи странные повадки его озадачивали. Но мертвецов есть нельзя. Полетел дальше.
Проложив путь над Великими руинами, заметил внизу какое-то движение. С виду это был вкусный представитель рода людского. Однако от него не исходило тепла. Совсем. Лишь холод преисподней. Возможно блуждающий мертвец? Он, подобно горгулье, уселся на шпиль полуразрушенного строения и стал с интересом наблюдать за странным пришельцем. Тот зашел внутрь, побродил там. Затем раздался вопль, полный страданий и бурлящей злобы, копившейся долгие годы, после чего пришелец исчез. Его просто не было рядом. Больше не ощущалось его присутствия. Зато появился новый запах. Запах угрозы. Он обернулся. Перед ним на разрушенной крыше немногим ниже стоял человек. О, то был не обычный человек. Человек был квинтэссенцией деструктивных сил Вселенной, он был врагом всего живого, абсолютно всего, что было и что будет. В руках его был лишь прут странной формы, который служил оружием. Этот пёс Тиндала тоже искал существо, ныне пропавшее, поджидал, чтобы умертвить. Не из-за пищи, о нет. Ради удовольствия.
Происходило что-то странное, силы покидали его, и он погрузился в забытье.
Тёмная комната. В тёмной комнате висит картина. На картине изображена тёмная комната. И в этой тёмной комнате, что на картине, которая висит в тёмной комнате… Там цепи. С цепей срывается безжалостный Зверь, жаждущий свежей жертвы. Освобождённый и прекрасный в своей ярости, Зверь рвётся наружу, дабы воздать обидчику за его дела. Но пока что он ещё тут. В тёмной комнате…
Очнулся. Вокруг никого не было. Встал, расправил крылья и стремительно взлетел ввысь. Ему хотелось наказать обидчика, хотелось узнать о странном существе, не источающем тепла, хотелось есть и пить. Но силы были на исходе. Но окрестности требовали осмотра. Пора было направляться через Озеро Безмолвия. Лететь пришлось низко, экономя силы и вглядываясь в каждую мелочь. Вероятно, он был последним. А значит еды не будет. Не будет ничего.
Он уже подлетал к кладбищу, когда увидел странное существо снова. На Ничьей земле. Антропоморфное, не отличимое внешне от других вкусных и питательных двуногих, оно несло на себе печать Зверя. Дикого и неуправляемого, способного умертвить что угодно. И рвал этот Зверь того, другого странного человека. Того, что поджидал его, того, кто нёс в себе силу разрушения, того, которого даже он побоялся. И того, кто сейчас сжимался в страхе, бился в предсмертных конвульсиях, когда от него отрывали куски. Прут не помог против человека с холодным сердцем и горящими глазами. А он не посмел вмешаться, полетел дальше, в сторону кладбища.
Вот тогда сил не осталось совсем. Крылья не выдержали, он рухнул вниз. Ногу пронзили тысячи тончайших игл боли. Смерть была близко. Он сделал для выживания всё что смог и был доволен собой. Последний. Это своего рода честь — увидеть закат мира, последние мгновения. Он приготовился, сделал глубокий вдох и в последний раз выдохнул воздух из лёгких…
А затем вдохнул снова. Угасающий взор прояснился, и он увидел перед собой своего Человека. Своего Бога, Творца, Демиурга, святого и проклятого, своего любимого хозяина, музу, объект поклонения. И когда великое божество с холодной душой и глазами зверя велело ему встать, он встал, силы появились и уже не могли иссякнуть. Он, последний, был выбран для великой цели. Человек молвил о мирах, вселенных, что умещаются в сознании, о многочисленных актах творения с помощью мысли и воли и мире грёз, снов и кошмаров. Демиург сам был этим миром и тем, что было в этом мире. Разобравшийся в себе. Мир более не нуждался в опеке своего творца, и последний стал первым. Новым покровителем, что должен был очистить этот порушенный уголок сознания и населить его новыми, прекрасными формами жизни.
Затем Создатель исчез, оставив своего преемника обустраивать новый мир.
