Автор: я.
История рассказана с разрешения лиц, участвовавших в ней. Имена были изменены.
Я всегда любила жуткие истории и всегда была скептична. Но несколько недель назад произошла эта история, которая изменила мое представление о мире.С невестой моего старшего брата я знакома еще с начальной школы. Ребенком я была тихим и необщительным, одноклассники со мной играли редко, но вот Лена (которая училась на год старше) пригласила однажды меня попрыгать через скакалку. С тех пор мы очень близкие подруги.
Лена — очень красивая и добрая девушка. Все при ней есть: и таланты, и внешность, и ум. Есть, конечно, и недостатки, но в общем плане она очень приятный человек, и когда она начала встречаться с Олегом — моим братом — вся семья была за них рада. Ну, как вся — бабка наша ее невзлюбила. Женщиной она была высокомерной, острой на язык, былую привлекательность давно растеряла, за что, собственно, молодых девушек не жаловала — помню, еще года два назад она каждый день мне твердила, что я уродина и замуж меня никто не возьмет. Спорить с ней было нельзя — начиналась истерика, с ее стороны сыпались оскорбления, уверения в умственной недостаточности собеседника. В общем, вся семья от нее натерпелась. Примечательно то, что когда мы с Олегом были маленькими, она была типичным божьим одуванчиком — пекла пироги, рассказывала сказки, помогала маме по хозяйству и на каждый праздник готовила всем членам семьи «Волшебный мешок», наполненный подарками, которые она делала своими руками: до недавних событий я даже хранила связанный ею шарф. Что так изменило бабушку, никто не знает или умалчивает от нас, детей, о причинах ее внезапной перемены.
Как я уже говорила, Леночка ей очень не нравилась. Когда я была в седьмом классе, они впервые встретились, и тут-то началось — мол, плохо эта девчонка на меня влияет, еще чуть-чуть и мы будем по дворам не пойми с кем шляться. Мама ее убедила, что Лена из хорошей семьи, отличница, дурного поведения за ней замечено не было. Бабка пошмыгала носом, покивала, мол, раз уж ты так считаешь. На время все забылось.
Вскоре после этого ей подарили отдельную квартиру, в которую она с великой радостью переехала. Однако хотя бы одного условия она не поставить не могла: теперь на ее день рождения и новый год мы должны были к ней приезжать. На том и порешили.
Потом Олег и Лена начали встречаться. В декабре прошлого года он сделал ей предложение и привез на традиционное празднование к бабушке. Тут началось! Узнав о помолвке внука, бабка (с виду слабенькая) со всей силы швырнула на пол вазу с фруктами так, что осколки фонтаном разлетелись по комнате, начала кричать, плакать, хохотать, а когда папа попытался ее успокоить, заорала ему в лицо: «Вы его этой отдать хотите? Дам я вам, дам! Житья им от меня не будет! Детям их житья не будет!»
Семейный ужин был испорчен. Все, убрав последствия истерики и уложив бабушку спать, разошлись, в той квартире остались только мама с папой. Домой я ехала с братом, пытаясь приободрить рыдающую Лену. После этого мы бабушку увидели только на ее похоронах. В гробу она лежала, как полагается, с платком на голове, с крестом на шее, спокойная, но, готова поклясться, мельком я заметила, что ее лицо вдруг исказилось в злорадной гримасе. То, что гроб несколько раз чуть не опрокинулся при входе в церковь, еще больше меня напугало.
Прошло какое-то время. Мы погоревали — все-таки, несмотря на скверный характер, родная плоть и кровь, — но со временем привыкли к ее отсутствию. Все смирились, а вот Леночка была как на иголках, вспоминала бабкины слова, едва не винила себя в ее смерти.
В марте этого года Олег начал подбирать квартиру, но все у него не клеилось — то денег не хватало, то более прозорливый клиент успевал ухватить лакомый кусочек раньше брата. Тогда мама предложила ему бабушкину квартиру. Брата это разозлило, отказал он в весьма грубой форме, сказав, что бабку он ненавидит и его жена и дети не будут спать в доме, где она жила, и ровно в тот момент в комнату ввалился отец. Лица на нем не было. Его мать, которая с Олегом была особенно близка, погибла при пожаре.
С того дня началась жуткая череда — близкие Лене и Олегу люди один за одним начали нас покидать. Его лучший друг, ее тетя с племянником, даже до собаки дошло. Совпадение или нет, но последний, седьмой человек, еле-еле избежал смерти и попал с многочисленными переломами в больницу примерно в то же время, когда брат согласился принять бабкину квартиру.
Переезд прошел быстро — квартира через несколько дней была заставлена коробками, вещи из которых постепенно менялись местами с бабушкиными. Вот только в квартире творилась какая-то чертовщина — в первый лень на Леночку чуть не упала люстра, на следующий — на нее же набросился пьяный сосед, под дверью кто-то складывал мусор, разбивал бутылки, в комнатах отклеивались обои, да и во всей квартире, несмотря на все ароматические палочки и освежители воздуха, царил едва заметный омерзительный запах чего-то тухлого. Но другого выбора не было — жить где-то надо: на носу свадьба, а родителей своим присутствием отягощать не хочется.
В начале мая Олег уехал в Саратов к родственникам отца, а мы, девушки, решили к его приезду завершить переезд и заодно устроить небольшой ремонт. Было уже достаточно жарко, мы с Леной поехали выбирать новые обои. Она была в шортах, и я заметила на ее ногах длинные царапины.
— Что это, кошка? — спросила я.
Лена пожала плечами.
— Не знаю. Я их только с утра обнаружила. Может, в кровать иголка упала или осколок какой-нибудь, вот ночью и поцарапалась.
Этот ответ меня вполне устроил.
Купив все необходимое, мы поехали к Лене, и первое что почуяли — жуткий запах мочи. Скинули на кота, у него ведь весна на дворе, самое время метить территорию, но не нашли ни следа его «похождений». Запах, несмотря на открытые окна, выветрился не скоро.
Мы посидели, поболтали, и тут нам пришла идея найти тот самый осколок, что Лену так расцарапал. Мы вооружились магнитом, вошли в спальню — и, мягко говоря, обалдели. В комнате стояли комод и письменный стол, еще бабушкины, а на них нашли место старые фотографии времен бабкиной молодости. Ладно бы, пусть стоят — но все они были повернуты «лицом» к кровати, а стекла в рамках были все как одно побиты. Лена клялась и божилась, что это не она, я ей верила — ну разве здоровый человек сделает нечто подобное? Она даже разрыдалась, и я, усадив ее с чашкой чая, быстро собрала фотографии и закинула их в дальний ящик. Кровать мы все-таки обыскали, но ничего не нашли.
По натуре я скептик, наверное, все являются скептиками, пока не найдут то, что объяснить не могут. Так и я заподозрила что-то неладное, вспомнив все просмотренные-прочитанные ужастики, поэтому осталась ночевать в той квартире. Постелила я в гостиной на диване и уснула, как в сказке — как только легла на подушку. Сплю я обычно крепко, и разбудить меня очень сложно. Однако в ту ночь меня поднял тихий неприятный стук. Сначала я подумала, что может, Лена проснулась, вставать не стала, если понадоблюсь — тряхнет. Но звук этот не прекращался минут пять — тихий, хаотичный, как будто кто-то постукивает ногтями по деревянной поверхности. Звук то утихал, то вновь становился громким, словно его источник передвигается по комнате взад-вперед.
Я села. Что-то действительно в комнате было, но я его не видела, только чувствовала чье-то присутствие.
«Может, кот?» — подумала я, вглядываясь в темноту. Звук постепенно затихал.
И тут я вспомнила, что орущего весеннего кота на ночь закрывают в ванной, чтобы он не мешал. Я встала, проверила кота, который мирно сопел в бельевой корзине, а звук не исчезал. Он доносился из спальни, где спала Лена. К тому моменту сон как рукой сняло. Мне было по-настоящему страшно, хотя в разуме еще всплывали более-менее адекватные объяснения. Я постучала в дверь. Звук прекратился. Мне показалось, что стало холоднее, что из тьмы на меня кто-то злобно поглядывает — у страха глаза велики, как говорится.
Сейчас я осознаю, что никто на меня смотреть не мог, но тогда я начала долбиться в дверь и кричать, как сумасшедшая. Лена открыла мне спустя минуту, бледная, как привидение. Я ворвалась в комнату, рассказала ей все и, к нашему ужасу, заметила на белой простыне капельки крови — крови из свежих царапин на бедрах у Лены.
До утра мы не сомкнули глаз, включив по всей квартире свет.
На следующий день я попросила родителей прийти и забрать бабушкины вещи. Что-то мы отвезли домой, что-то выкинули — к ночи все было чисто прибрано. Спать мы не собирались — Лена, человек религиозный, попросила меня окропить все комнаты святой водой и просто остаться на ночь на случай, если все опять повторится.
К слову, через пару дней Лена сделала тест на беременность. Результат — положительный.
Может, это все просто ряд печальных совпадений, не спорю. Шум мог мне присниться, у Лены просто была черная полоса в жизни. Но бабушка при жизни слово держала, и мы верим, будто это она пыталась Лену сжить и ребенка ее буквально «выцарапать» из материнской утробы.
