Автор — я. Не особо объемные фантазии на тему будущего человечества, логическое продолжение опуса «Тринадцатый». Стихи в эпиграфе также являются моими.
Были, когда ты наконец вошла в двери?
Жить просто бриллиантом, мы — канализации сток.
Сладка участь сиянья в два мига потери?
Не волнуйся, вовек отцом нам был чёрт.
Мы в дыме слагаем ему наши поэмы.
Что, проблемы Земли для нас невпроворот?
Пхах, расхлебают за нас к чёрту эти дилеммы.
За гранью наше бытие, там, где, бывает, проснёшься,
В мозги не бьёт боль и томность чёрной травы.
Заглянуть на часок в жизнь — за шанс и убьёшься
Наблюдать свет глазами одинокой горы
Войди, мы научим тебя, даю слово.
С нами будешь ты в небе свободно летать.
Я сниму с тебя горя, печали оковы.
И позволю человеком наконец-таки стать…
02.03.2014
— Слыхал, недавно по новостям докладывали про каких-то культистов. Помнишь, твой сосед пропал?
Я отложил свою гитару, на которой наигрывал свои «любимые вдумчивые каменные мотивы». Окинув свинарник, царящий в моей комнате, я переспросил
— Чего-чего?
— Культисты, мать твою. Приверженцы какого-то культа. Нашли вчера в овраге недалеко от магазина искромсанным, словно бумага в нарезателе. Видел фотографии, жуткая штука.
— Ну и что? Всегда не любил этого ублюдка. Его лысая башка всегда отсвечивала мне в глаза.
— Ну, как знаешь. В конце концов человек должен страдать. Чёртов мусор.
— Во имя бездны.
— Во имя…
10.03.2014
Открыть глаза… Как приказ это высеклось словно кремнем об асфальт в моём порядком уставшем и утомлённом наркотиком, имя которого я не стану называть ввиду понятных причин, мозгу. Было холодно. Тело, казалось, побывало в прессе взамен какой-нибудь старой колымаги года этак семьдесят восьмого, которая в форме металлического куба, как считают некоторые узники разума, принесла бы больше пользы. Руками и ногами я пошевелить не смог, да и даже если они не были бы связаны, я скорее всего вряд ли в этом преуспел. Каждый миллиметр моего чёртового тела молил о пощаде и мечтал наконец закончить эту агонию путём сожжения или того хуже. Я был полностью обездвижен, если быть кратким. Мозг не мог подать знак испуга или каких-либо эмоций, он будто застыл в ожидании чуда. Ну или же чего либо ужасного. На глазах висела пелена, смазывающая любой объект в поле зрения, кроме доминирующего серого и чёрного цвета в округе различить было невозможно. Чем-то напоминает мою жизнь — уродские цвета без контуров. Можно привыкнуть, но радости не вызывает.
Спустя некоторое время мои «бессмысленные штуковины, которые несут лишь неудовлетворение в жизни путём созерцания этого уродливого мира» наконец заработали, и изрядно тусклый вид уже принял некоторые контуры и предстал предо мной в своём уже чётком уродстве. Это, наверное, был подвал или что-то вроде убежища в заброшенном или недостроенном доме. Вполне уютное местечко, но увы, не в моём положении. Стены сами по себе были серые, обшарпанные, будто в яростном соитии с дьяволом Дева Мария не смогла сдержать свои эмоции. Остатки краски на стенах отдавали чёрным цветом, а всё это монументальное безобразие освещала мирно свисающая с потолка лампочка. Они что, пытались создать тут свою маленькую бездну? Неясно. Чуть приподняв голову, я увидел лужицу засохшей крови, что вплелась с зубами в бетонный пол. Вокруг меня был нарисован круг, пентаграмма или ещё что-то такое. Не хотелось об этом думать.
Так я пролежал то ли минут десять, то ли целый час, но скрежет ржавой металлической двери заставил меня покинуть мой «мини-летаргический сон». Четыре или пять человек вошли внутрь. Одеты они были в очень грязные от земли и крови балахоны. Головы прикрывал капюшон, но отчасти их лица можно было разглядеть. Сейчас я уже не припомню черт, но помню, что у всех отсутствовал левый глаз. Его будто ложкой оттуда достали. Они окружили меня, что-то бормоча себе под нос, сложив ладони друг с другом. Один из них склонился ко мне и ухмыльнулся, всё что я помню — так это ужасную вонь, исходящую от него, и как-то невзначай бросившийся в глаза пакет странной чёрной травы и бульбулятор на поясе. Преодолев некое подобие шока, я спросил:
— Убьёте?
— Отчасти, — ответил он, достал из-за спины волнистый нож и со всего размаху вогнал его в мой левый глаз. Не было сил кричать. Я сам не заметил, как отключился…
13.03.2014
Грязь, вонь, реанимация, скорая, «…чёрт возьми, да его просто искромсали…», неясность и затухающий рассудок — вот что описывало моё состояние. В некоторые моменты я не мог понять — жив ли я или уже отправился на очередную реинкарнацию или ещё что-то, ведь тайны мироздания нам не дано познать, ну да и к чёрту. Когда у меня хватало сил поднять голову и посмотреть на себя любимого, я лицезрел ужасную картину и осмеливался повторить лишь спустя некоторое время. Казалось, меня протащили по тёрке, но сделали это на редкость ювелирным образом, дабы оставить жертву в живых. Впрочем, это бездействие с моей стороны продлилось недолго, меня отправили в мою каморку «на домашнее лечение», ибо времена сейчас тяжёлые, недавно закончилась война и прочая мне не интересная чепуха. С одной стороны я даже был рад оттуда уехать — эти белые стены, постоянно закрытое окно и жуткая духота вкупе с моим надоедливым и жутко пахнущим соседом по палате вынуждали лететь отсюда быстрее хоть через окно, казалось, что умереть лучше, нежели оставаться тут ещё на пару минут, не говоря уже про часы или дни. С превеликим трудом мне удавалось вставать на ноги и перемещаться, меня часто навещал друг и помогал со всеми радостями жизни теперь уже вдвойне изуродованного человечишки, за что ему вселенское спасибо, но это не особо важно. Когда в очередной раз мой товарищ и по совместительству лучший друг человека Хаген потащил меня на улицу, я был этому даже рад. Может, наконец, я смогу пройтись уже более уверенно и вспомнить те самые прелестные минуты Ритуала, о чём я вам рассказать, увы, не в силах. Всё это прелестное время сшивания себя воедино меня никак не покидала мысль — зачем они это сделали. Не было тревожно или же страшно, просто интересно. Да и глаза особо-то и не жалко. Просто неудобно. Я был спокоен, просто ожидая, когда ответы придут сами собой. Пхах, в тот вечер я их и получил…
13.04.2014
Уже знакомый подвал или невесть что, знакомая тусклая лампочка, мирно свисающая на проводе из-под потолка, обшарпанные стены и пробирающий до костей холодный бетонный пол, с которым я уже породнился. Те же пять, теперь уже точно, человек стояли передо мной, один из них держал в руках чёрную мантию с капюшоном и какую-то очень толстую тетрадь. Молча он поклонился мне и оставил это на полу, намекая на то, что это теперь принадлежит мне. Постояв ещё немного, эта компания удалилась, шумно закрыв снаружи металлическую дверь. Я потянулся к тетради.
Это был дневник, основная часть страниц была забита какими-то числами, нарисованными пентаграммами, человечками и прочим странным бумагомаранием. Спустя дюжину страниц чернильной вакханалии мне попалась адекватная запись, с датой и названием «Тринадцатый». Я бегло прочёл текст. Какая-то странная мысль прокралась в голову, то ли меня осенило, то ли ещё что, но сопоставив все факты, я осознал чего хотят от меня эти люди, почему у них нет глаза и почему теперь его нет и у меня.
Похоже, грядёт что-то глобальное, похоже, на нас сделана ставка, и кто знает — палачи ли мы или жертвы, суждено нам спасти нашу расу или же вогнать последний патрон в сердце. Неясно, но нужно ждать. Я надел мантию, закрыл глаза и принялся ждать. Нужно время…
