Источник — мое больное воображение. Автор — я.
Навеяно историями о Слендермене.Здравствуй, мой скептически настроенный друг.
Я знаю, что все эти россказни про Слендермена тебя не интересуют, ведь ты не веришь во всю эту «крипипастную дребедень». Осуждать и переубеждать тебя не вижу смысла, но позволь поделиться с тобой этой короткой историей.
Жил я на тот момент уже один… Она ушла от меня, сказав, что мое увлечение ужастиками, мистикой и прочей ерундой в моем возрасте несерьезно и она от этого устала. Ушла. Моих «гореваний» хватило на пару дней. Вновь погрузился в мир историй, пробуждающих страх.
Через какое-то время наткнулся на новый образ – странное долговязое человекоподобное существо в черном траурном костюме с галстуком и без лица. «Ха-ха, что ж его бояться? Лица-то нет. А имя дурацкое – Слендермен или Тощий человек. Ну что за извращения. Тьфу.» — подумал я и принялся штудировать все фанфики, истории «выживших», типа настоящие фото и видео с ним. Начитавшись в интернете «страшилок» о нем, я завалился спать, но мое больное воображение не отпускало меня в объятия сна, рисуя живые тени по углам и шорканье ног по полу в соседней комнате.
И вот однажды (по воле судьбы или чего-то там еще) отправились мы в лес с друзьями. Банальное начало любого дешевого фильма ужасов про расчелененку в лесу, парке и т.д. Но тем не менее. Собственно, сидим у костра, жарим шашлык, пьем алкоголь, курим, болтаем. Занимаемся тем, чем занимается молодежь на так называемых пикниках. Наступила ночь. Все расползлись по своим палаткам. Кто с кем в какую палатку залез, я рассказывать не буду. Зачем забивать историю этой, уже не важной, информацией? Ведь их уже нет в живых. Их нет вообще, даже хоронить нечего.
Разбудили комары. Выглянул из палатки и… Ох, до сих пор мутит при воспоминании об этом. Ладно, постараюсь совладать с желудком. Он выглядел как в историях про него!!! Высокий, метра 2 ростом, длинные руки почти до колен, черный траурный костюм, галстук и нет лица. Вообще нет! Словно белый непрозрачный чулок натянули на лицо! Лысый. Сидит на корточках и копошится в соседней палатке. Вытягивает за ногу друга. Тот, будучи в изрядном подпитии, не понимает, чего это его за ногу тянут. «Ох ты ж б…!!!» — услышал я, видимо друг глаза открыл. Он встал в полный рост и поднял друга над землей, тот, истошно вопя, звал на помощь. Проснулись остальные, повылезали и уставились полусонными или полупьяными глазами на происходящее. Этот Слендер-мать-его-мен со всего размаху друга головой о землю приложил. Тело стало как тряпичная кукла. Монстр поднял вверх голову и ОТКРЫЛ РОТ! Откуда на абсолютно ровном лице взялся рот – не знаю. Зубы, зубы, зубы… Огромные зубы… Множество зубов… Язык… длинный, черный язык, извивающийся как змея, обвил тело моего друга. Мне казалось, что я оглохну от хруста ломающихся костей, чавканья и криков моих друзей. Он ни на что не реагировал, а продолжал сжевывать тело целиком, опуская его в свой рот. Кровь и другие жидкости стекали по щекам, шее и плечам чудовища черной густой жижей. Друзья разбежались в разные стороны, оставив меня, так и замершего на входе своей палатки, наедине с происходящим. Он повернулся ко мне, и я увидел вновь ровное белое лицо, без каких-либо намеков на рот. Отряхнул руки, костюм, поправил галстук и пожал плечами. Ты представляешь, пожал плечами, словно он обычный человек! Что было дальше — я не помню, долгожданное забытье забрало меня в черноту.
Очнулся все там же. Еще темно или уже темно, ибо сколько я был без сознания — не представлял. Опять выглянул из палатки – никого, костер погас. Нашел фонарик и вылез. Огляделся. Тихо. Пошел в сторону шоссе, как думал я в начале пути, но все больше и больше углублялся в лес (чертов «пространственный кретинизм»). Темно, страшно. Даже шепотом звать друзей не осмеливаюсь. За каждым деревом кажется, что стоит он и ждет удобный момент напасть на меня. От малейшего шороха замирало сердце, от легкого движения ветки холодный пот стекал по спине в штаны. Как долго шел — не знаю, ноги устали. Уселся под деревом, думаю, что посижу пять минут и дальше пойду. Пойду? Но куда? Куда я пойду? И куда в конце-то концов я приду? Насколько глубоко я зашел в лес? Так ли он огромен, как мне казалось в тот момент, или я просто блуждал кругами? Где я? Паника, как голодная собака, схватила меня за горло, и ничего не понимая, я рванул вперед. Бежал долго, не оглядывался, не замечая, как тонкие ветки маленьких деревьев лупили по лицу, одна даже рассекла мне скулу, но это было не важно. Мне нужен был выход из этого треклятого леса, где жил, убивал и ел людей Слендермен. В тот момент я чувствовал себя лабораторной крысой, бегающей по лабиринту под наблюдением ученых и ищущей выход, где ее будет ждать приз — сыр. Мой сыр – это спасительное шоссе, где я надеялся поймать машину и уехать подальше отсюда. Я не хотел сообщать в полицию о пропаже друзей, не собирался рассказывать плачущим родственникам о том, что их детей съел долговязый хмырь-людоед, мне хотелось лишь выбраться отсюда.
Моя нога подвернулась, и я упал в кучу листьев, пахнущих гнилью. Я рыдал, надрывая горло, слезы катились по щекам и жгли их, словно кипяток. Психуя, я стал раскидывать руками листья и боковым зрением увидел его! Он стоял между деревьев, его голова была повернута в мою сторону, он будто наблюдал. Повернув голову, я не увидел ничего, просто деревья. «Охота началась…» — подумал я и снова бросился бежать. Как бы я ни бежал, куда бы я ни сворачивал, он всегда попадался на моем пути. То он сидел на ветках в нескольких метрах надо мной, то просто стоял среди поросли, а иногда мне казалось, будто он летит среди ветвей деревьев. Иногда мне даже чудилось, что он смеется, злорадно хихикает над моей беспомощностью. Страшно! Страшно!!! СТРАШНО!!! Как же мне было страшно тогда!!! Я видел его только периферическим зрением, словно он дразнил меня, испытывал на прочность мои нервы и силы. Он ждал, когда я остановлюсь и сдамся. Но я все бежал и бежал, не разбирая дороги, не защищаясь от веток, хлеставших меня по лицу, груди и ногам. А он играл со мной, то догоняя меня, протягивал свои руки, то обгонял меня, то пропадал. На место страха пришла злость к нему, к этому лесу, к себе, к тому, что я ничего не могу сделать. Я словно мышь в лапах играющей кошки. Но у мыши есть шанс сбежать, спрятаться в свою нору, а у меня нет даже крошечной надежды на чудесное спасение.
Я пытался прятаться в кустах, но каждый раз, оборачиваясь, видел его безглазое, безносое лицо. Иногда он улыбается своим неизвестно откуда появляющимся ртом, полным острых зубов. И я снова пускался в бега. Сколько времени прошло с начала нашей «игры» — не знаю. В самый неожиданный момент усталость горой навалилась на меня, повалив на землю. «Вот и все…» — подумал я. Перевернувшись на спину, я увидел его лицо в такой близости, что чувствовал свое дыхание, отражающееся от его лица. Он просто смотрел и не шевелился. Что творилось в его голове? О чем он думал? Я не имел ни малейшего представления. Зато прекрасно знал, что творилось в моей голове — всепоглощающий страх и чувство безысходности. Я вспомнил всех известных мне богов, святых и не очень, молил их о спасении. Вспомнил дьявола и его приспешников, продавал им свою душу за быструю и безболезненную смерть. Но чуда не произошло, а он все смотрел на меня. И тут на его белом лице над подбородком появилась маленькая дырочка. Она росла и вытягивалась краями к ушам, стало видно его зубы. Так вот как он это делал! Он улыбался мне, улыбался своим акульим ртом. Это было последней каплей. Я потерял сознание. Боль вырвала меня из спасительного ничто. Он держал меня в своих холодных руках и говорил. Как говорил? Я не знаю, ведь рта не было опять. Несколько капель крови «украшали» его левую щеку.
— Какая прекрасная луна сегодня, не правда ли? А ночь такая тихая. И вокруг уже никого. Я хотел поблагодарить и наградить Вас за столь увлекательную игру, но что же подарить? Хммм…
Он поднес к своему подбородку левую руку, как обычный задумавшийся над чем-то человек. А я так и висел в его правой руке, не в силах даже звук выдавить из себя, не то что кричать и вырываться. Он убрал руку от лица и снова взял ею меня за торс.
— Мне очень жаль, но в живых Вас я оставить не могу, но Вы можете попросить меня о чем-нибудь, и если это будет возможно, я выполню просьбу. Это вроде последнего желания перед смертью.
Его голос был очень мягким, тихим и даже приятным. Он так говорил, что у меня сложилось чувство, словно он истинный джентльмен, обученный манерам по всем правилам этикета. Мысль о том, чтобы попросить его отпустить меня, даже не приходила в голову.
— Я хочу оставить послание, — прохрипел я.
— Но у меня нет ничего подходящего для записи Вашего послания, — огорчился он.
— Там, в моей палатке есть блокнот…
— Хорошо, я отнесу Вас туда.
Не буду рассказывать, как он меня нес – это не важно. Важно только одно – НЕ ХОДИ В ЭТОТ ЛЕС.
Прощай, мой скептически (или уже нет) настроенный друг.
